«На штурм пошли ночью…»
Андрей Матрос, в 1-й кампании контртеррористической операции в Чечне служил в 165-м полку 55-й дивизии морской пехоты, командир отделения.
— В 1993 году меня призвали на службу на Тихоокеанский флот. Служил во Владивостоке матросом в части по заправке горючим боевых кораблей. А 5-го января 1995 года нас, пятерых, вызвали в штаб и сказали, что мы едем обслуживать корабли на Азовское море. Но оказались мы в 55-й дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота, личный состав которой доукомплектовывали матросами с боевых кораблей. Во взводе морских пехотинцев было всего пятеро, остальные — матросы с кораблей.
Наконец, самолётами в Моздок, а уже 15-го января вертолётами нас перебросили под Грозный. В город зашли спокойно, но уже в два часа ночи боевики нас стали обстреливать из миномётов. Снайпера по нам работали, какие-то группы боевиков пытались прорваться на КамАЗах, мы их обстреливали. Так продолжалось несколько дней. Потом наш взвод получил задачу: взять водокачку, которая снабжала Грозный водой. Она была от нас метрах в пятистах, постоянно нас оттуда обстреливали снайпера. На штурм пошли ночью, два взвода, с двух сторон, всего человек пятьдесят. Проползли эти пятьсот метров. Надо было найти дверь на эту водокачку, в темноте мы ее не увидели, да и вокруг неё стояли какие-то постройки. А подползли мы всей толпой, я говорю бойцам: «Сейчас оттуда кинут гранату и всех нас накроет!». Стали бойцов выводить вдоль забора в ложбинку, а боевики как раз взорвали ёмкость с хлором, мы стали задыхаться. Обошли водокачку с другой стороны. В темноте я оказался один, мои бойцы остались в овраге. Вижу — метрах в двадцати от меня прошла группа в белых маскхалатах. В группе была женщина в маскхалате, несёт снайперскую винтовку. Понял, что это боевики. Было не по себе, что делать — не знаю… Ещё двое идут. Выглядываю из-за столба. Мне кричат: «Пароль!» А я и пароль— то забыл, отвечаю: «Матрос». – «Какой взвод?» — «Второй» — «Мы — первый. Иди сюда». Подвели меня к ротному. Началась зачистка этой водокачки — гранатами. В этой операции был тяжело ранен мой друг, Андрей, который пошёл в разведку на эту водокачку. Рядом с ним разорвалась граната из подствольника, потерял очень много крови… Командиру нашего взвода в перестрелке боевики перебили обе ноги. Вытащил его на себе Лёша, командир моего отделения, нёс его на себе пятьсот метров, спас… Побежал к своим бойцам, они лежат в овраге, задыхаются от хлора. Всех поднял. Стало уже светать…
Эту водокачку мы держали еще недели две, без подмоги. Периодически нам приносили через поле, которое обстреливалось боевиками, продукты и патроны. Моя позиция была на втором этаже этой водонапорной башни, стены её были пробиты, пришлось замуровать их и наполовину вход кирпичами. Боевики много раз пытались нас оттуда выбить. Надо было быть постоянно в боевой готовности, наблюдать и ночью, чтобы к нам не подобрались, поэтому менялись на позициях по периметру каждые два часа.
Из-за тяжёлой болезни я после этих боёв попал в госпиталь.
Наград нет.
Проживает в Ленинском районе.
Андрей Матрос, в 1-й кампании контртеррористической операции в Чечне служил в 165-м полку 55-й дивизии морской пехоты, командир отделения.
— В 1993 году меня призвали на службу на Тихоокеанский флот. Служил во Владивостоке матросом в части по заправке горючим боевых кораблей. А 5-го января 1995 года нас, пятерых, вызвали в штаб и сказали, что мы едем обслуживать корабли на Азовское море. Но оказались мы в 55-й дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота, личный состав которой доукомплектовывали матросами с боевых кораблей. Во взводе морских пехотинцев было всего пятеро, остальные — матросы с кораблей.
Наконец, самолётами в Моздок, а уже 15-го января вертолётами нас перебросили под Грозный. В город зашли спокойно, но уже в два часа ночи боевики нас стали обстреливать из миномётов. Снайпера по нам работали, какие-то группы боевиков пытались прорваться на КамАЗах, мы их обстреливали. Так продолжалось несколько дней. Потом наш взвод получил задачу: взять водокачку, которая снабжала Грозный водой. Она была от нас метрах в пятистах, постоянно нас оттуда обстреливали снайпера. На штурм пошли ночью, два взвода, с двух сторон, всего человек пятьдесят. Проползли эти пятьсот метров. Надо было найти дверь на эту водокачку, в темноте мы ее не увидели, да и вокруг неё стояли какие-то постройки. А подползли мы всей толпой, я говорю бойцам: «Сейчас оттуда кинут гранату и всех нас накроет!». Стали бойцов выводить вдоль забора в ложбинку, а боевики как раз взорвали ёмкость с хлором, мы стали задыхаться. Обошли водокачку с другой стороны. В темноте я оказался один, мои бойцы остались в овраге. Вижу — метрах в двадцати от меня прошла группа в белых маскхалатах. В группе была женщина в маскхалате, несёт снайперскую винтовку. Понял, что это боевики. Было не по себе, что делать — не знаю… Ещё двое идут. Выглядываю из-за столба. Мне кричат: «Пароль!» А я и пароль— то забыл, отвечаю: «Матрос». – «Какой взвод?» — «Второй» — «Мы — первый. Иди сюда». Подвели меня к ротному. Началась зачистка этой водокачки — гранатами. В этой операции был тяжело ранен мой друг, Андрей, который пошёл в разведку на эту водокачку. Рядом с ним разорвалась граната из подствольника, потерял очень много крови… Командиру нашего взвода в перестрелке боевики перебили обе ноги. Вытащил его на себе Лёша, командир моего отделения, нёс его на себе пятьсот метров, спас… Побежал к своим бойцам, они лежат в овраге, задыхаются от хлора. Всех поднял. Стало уже светать…
Эту водокачку мы держали еще недели две, без подмоги. Периодически нам приносили через поле, которое обстреливалось боевиками, продукты и патроны. Моя позиция была на втором этаже этой водонапорной башни, стены её были пробиты, пришлось замуровать их и наполовину вход кирпичами. Боевики много раз пытались нас оттуда выбить. Надо было быть постоянно в боевой готовности, наблюдать и ночью, чтобы к нам не подобрались, поэтому менялись на позициях по периметру каждые два часа.
Из-за тяжёлой болезни я после этих боёв попал в госпиталь.
Наград нет.
Проживает в Ленинском районе.
