«На меня вылетает огненный шар…»
Алексей Горшков, командир взвода 245-го гвардейского мотострелкового полка, старший лейтенант.
— Бои в Грозном в январе 2000-го года… Особенно тяжело было на площади Минутка. В этих боях погиб мой лучший друг лейтенант Ваня Цыкин.
Продвигается по улицам города… Одна из русских бабушек подсказала мне, что по улице пробежали пятеро боевиков — в черных повязках на головах. Они и до этого нам в боях попадались — это из «духовского» спецназа, на черных повязках какие-то надписи на арабском языке, а сами они были в хорошем натовском камуфляже.
За микрорайоном Алды уже наши стояли, и этих спецназовцев зажали с обеих сторон. В одном из домов на этой улице у них была лёжка, и, наверное, они решили вырваться из окружения и отсидеться там. Побежали, впятером, их догонять. Первого «духа» я вальнул из автомата, остальные бегут впереди его. Солдатам своим приказал: «Бегите за дом с другой стороны, закрывайте им проход! В плен не берите, мочите сразу!». Приказал, чтобы сохранить им жизнь — со мной их могли бы завалить, а им домой через день другой. Второй «дух» на бегу бросил назад гранату, в азарте я только присел на корточки — не хотелось его отпускать, мочканул и его. Догоняю третьего, он забежал в какой-то сарай, вход — калитка из арматуры, ржавая. Подбегаю, плечом толкаю калитку, она на меня, я делаю шаг назад, и на уровне головы взрыв. Понял, что этот «дух» забежал в сарай и успел растяжку накинуть на заранее приготовленную гранату. Осколками не зацепило, но звук у меня пропал, и это меня здорово разозлило: после контузии 28 января слух полностью не восстановился, а тут еще этот добавил…
Вижу в сарае люк открытый, только я хотел туда из подствольника выстрелить, а это было бы там, в подполе, «мама, не горюй…», как вдруг оттуда на меня вылетает огненный шар, взрывной волной меня отбросило, вижу, как доски на крыше сарая подпрыгнули, шифер посыпался. Вслед за огнем через меня пролетело тело, а я понимаю, что слабею, даже не пытаюсь встать, только перевернулся на живот, вижу, что «дух» сидит, что-то лопочет, и у него штаны горят. Я нажал курок, а выстрелов не слышу… — «Всё, трындец, госпиталь мне обеспечен». И потерял сознание. Очнулся от того, что кто-то растирает мне снегом лицо. Мычу… К вечеру очухался, слух немного вернулся. Отметили девять дней Ване. Русские бабушки принесли варенья, соленья, мы им — сгущенки, тушенки, крупы, хлеба. — «А вы-то как?» — спрашивают, — «Нам еще дадут…»
Награды: орден Мужества.
Проживает в Сормовском районе.
Алексей Горшков, командир взвода 245-го гвардейского мотострелкового полка, старший лейтенант.
— Бои в Грозном в январе 2000-го года… Особенно тяжело было на площади Минутка. В этих боях погиб мой лучший друг лейтенант Ваня Цыкин.
Продвигается по улицам города… Одна из русских бабушек подсказала мне, что по улице пробежали пятеро боевиков — в черных повязках на головах. Они и до этого нам в боях попадались — это из «духовского» спецназа, на черных повязках какие-то надписи на арабском языке, а сами они были в хорошем натовском камуфляже.
За микрорайоном Алды уже наши стояли, и этих спецназовцев зажали с обеих сторон. В одном из домов на этой улице у них была лёжка, и, наверное, они решили вырваться из окружения и отсидеться там. Побежали, впятером, их догонять. Первого «духа» я вальнул из автомата, остальные бегут впереди его. Солдатам своим приказал: «Бегите за дом с другой стороны, закрывайте им проход! В плен не берите, мочите сразу!». Приказал, чтобы сохранить им жизнь — со мной их могли бы завалить, а им домой через день другой. Второй «дух» на бегу бросил назад гранату, в азарте я только присел на корточки — не хотелось его отпускать, мочканул и его. Догоняю третьего, он забежал в какой-то сарай, вход — калитка из арматуры, ржавая. Подбегаю, плечом толкаю калитку, она на меня, я делаю шаг назад, и на уровне головы взрыв. Понял, что этот «дух» забежал в сарай и успел растяжку накинуть на заранее приготовленную гранату. Осколками не зацепило, но звук у меня пропал, и это меня здорово разозлило: после контузии 28 января слух полностью не восстановился, а тут еще этот добавил…
Вижу в сарае люк открытый, только я хотел туда из подствольника выстрелить, а это было бы там, в подполе, «мама, не горюй…», как вдруг оттуда на меня вылетает огненный шар, взрывной волной меня отбросило, вижу, как доски на крыше сарая подпрыгнули, шифер посыпался. Вслед за огнем через меня пролетело тело, а я понимаю, что слабею, даже не пытаюсь встать, только перевернулся на живот, вижу, что «дух» сидит, что-то лопочет, и у него штаны горят. Я нажал курок, а выстрелов не слышу… — «Всё, трындец, госпиталь мне обеспечен». И потерял сознание. Очнулся от того, что кто-то растирает мне снегом лицо. Мычу… К вечеру очухался, слух немного вернулся. Отметили девять дней Ване. Русские бабушки принесли варенья, соленья, мы им — сгущенки, тушенки, крупы, хлеба. — «А вы-то как?» — спрашивают, — «Нам еще дадут…»
Награды: орден Мужества.
Проживает в Сормовском районе.
