«Отработали орудием за всю батарею…»
Сергей Смирнов, во 2-й кампании в контртеррористической операции в Чечне командир орудия в самоходно-артиллерийском дивизионе 255-го гвардейского мотострелкового полка, младший сержант.
— Наш полк был частью постоянной готовности, личный состав — только 19-летние срочники, офицеры — кадровые. Подготовлены мы были неплохо. Когда в Чечне осенью 1999-го началась операция, нас эшелонами из Волгограда отправили сначала в Дагестан, в Ботлихский район. В начале октября мы вошли в Чечню. Обеспечивали огневую поддержку пехоте. Форсировали Терек, подошли с боями к Грозному.
Многие представляют себе войну как что-то ужасное. Но война это такая же работа, да, тяжёлая, хотя и связанная с риском. Когда всё организовано чётко и грамотно, то необходимости в риске и подвигах нет. Героизм на войне часто следствие чьей-то недоработки.
К декабрю 1999-го по разным причинам в нашей батарее САУ «Акаций» из пяти орудий боеготовым осталось только одно, которым я командовал. Перед наступлением должна была начаться артподготовка и мы должны были отработать за всю батарею. По каждой цели мы должны были выпустить минимум по 5 снарядов. Артподготовка шла чуть больше часа, одним нашим орудием. Мы потратили за это время 10 боекомплектов, а в каждом — 45 снарядов по 50 кг весом. Штатная скорострельность «Акации» — 3-4 выстрела в минуту, а нам пришлось вести огонь со скоростью 7-8 выстрелов в минуту. Напряжение было колоссальное. У нас не работала система заряжания, и орудие пришлось заряжать вручную. Я сел на место наводчика, чтобы вести корректировку. Несмотря на то, что все люки были открыты, концентрация пороховых газов была запредельной. Дышать было нечем, глаза слезились, воспалились. Грохот был такой, как будто мы сидели в металлической кастрюле и по ней били кувалдой. И надо было заряжать, наводить, и так больше часа. Свою задачу мы выполнили, обеспечили успешное наступление наших войск на заданном направлении. Мы чувствовали в тот момент себя героями.
Когда всё закончилось, от ствола нашего орудия можно было не только прикуривать, но и жарить на нём мясо – настолько он был раскалён от такого интенсивного огня.
После штурма Грозного, когда я был на наблюдательном пункте с корректировщиком, мы попали под обстрел гранатомётов. Получил тяжёлое ранение. Госпиталь во Владикавказе, потом в Москве, операции…
Награды: орден Мужества.
Проживает в Московском районе.
Сергей Смирнов, во 2-й кампании в контртеррористической операции в Чечне командир орудия в самоходно-артиллерийском дивизионе 255-го гвардейского мотострелкового полка, младший сержант.
— Наш полк был частью постоянной готовности, личный состав — только 19-летние срочники, офицеры — кадровые. Подготовлены мы были неплохо. Когда в Чечне осенью 1999-го началась операция, нас эшелонами из Волгограда отправили сначала в Дагестан, в Ботлихский район. В начале октября мы вошли в Чечню. Обеспечивали огневую поддержку пехоте. Форсировали Терек, подошли с боями к Грозному.
Многие представляют себе войну как что-то ужасное. Но война это такая же работа, да, тяжёлая, хотя и связанная с риском. Когда всё организовано чётко и грамотно, то необходимости в риске и подвигах нет. Героизм на войне часто следствие чьей-то недоработки.
К декабрю 1999-го по разным причинам в нашей батарее САУ «Акаций» из пяти орудий боеготовым осталось только одно, которым я командовал. Перед наступлением должна была начаться артподготовка и мы должны были отработать за всю батарею. По каждой цели мы должны были выпустить минимум по 5 снарядов. Артподготовка шла чуть больше часа, одним нашим орудием. Мы потратили за это время 10 боекомплектов, а в каждом — 45 снарядов по 50 кг весом. Штатная скорострельность «Акации» — 3-4 выстрела в минуту, а нам пришлось вести огонь со скоростью 7-8 выстрелов в минуту. Напряжение было колоссальное. У нас не работала система заряжания, и орудие пришлось заряжать вручную. Я сел на место наводчика, чтобы вести корректировку. Несмотря на то, что все люки были открыты, концентрация пороховых газов была запредельной. Дышать было нечем, глаза слезились, воспалились. Грохот был такой, как будто мы сидели в металлической кастрюле и по ней били кувалдой. И надо было заряжать, наводить, и так больше часа. Свою задачу мы выполнили, обеспечили успешное наступление наших войск на заданном направлении. Мы чувствовали в тот момент себя героями.
Когда всё закончилось, от ствола нашего орудия можно было не только прикуривать, но и жарить на нём мясо – настолько он был раскалён от такого интенсивного огня.
После штурма Грозного, когда я был на наблюдательном пункте с корректировщиком, мы попали под обстрел гранатомётов. Получил тяжёлое ранение. Госпиталь во Владикавказе, потом в Москве, операции…
Награды: орден Мужества.
Проживает в Московском районе.
