«Нашпигован был гвоздями, как ёжик…»
Владимир Якуба, во 2-й кампании в Чечне замкомандира взвода разведывательной роты 245-го гвардейского мотострелкового полка, доброволец в Специальной военной операции, старший сержант.
— Чечня… В тот день в обед наша колонна должна была пойти из Ханкалы, поэтому утром выдвинулся с взводом до Алхан-юрта. Я расставил посты на дороге, по человеку, на расстояние видимости друг от друга. Кто-то из молодых проворонил, что УАЗик по дороге проехал. Поехали встречать колонну, на броне нас четверо, сбоку молодой сидел с рацией, впереди еще один. Ехал без каски и без бронежилета — никто их там не носил. На брониках мы только спали, а касок я вообще не видел. Вдруг взрыв, ударила волна, но не под машиной, а с обочины. Фугас был не нажимного действия, а управляемый. Слева сидел нижегородец Роман Родионов по кличке Доминас, он меня прикрыл, поэтому меня не снесло с брони. Отстреливаться не стали, машина двигалась, поэтому поехали дальше, водитель сразу рванул вперед. Слышу шумы в голове, потом все стало серое…
Очнулся. В голове шум, но чувствую, что лежу раздетый, спросил: «Где я?» — Подошла девушка-медсестра: «В госпитале, в Моздоке. Сегодня будет борт». Двигаться не могу, чувствую, что весь забинтованный. Оказывается, я уже три дня без сознания. Вытащили из меня во время операции шрапнель, гвозди — нашпигован был ими как ёжик. Вспомнил, что со мной в разгрузке должна была быть карта минных полей, без нее ребятам в роте никак. А вот вспомнить, как меня зовут — никак не мог. Медсестра сказала, что разгрузка моя вся посечена осколками, ее выбросили, но все же сходила, поискала ее и нашла. Карта была на месте.
Девушка переодела меня, где-то достала форму, еще раз обработала раны, вколола промедол. Сильно болела голова, перед глазами туман, я видел только на метр-два. Девушка вывела меня на дорогу к аэродрому, посадила в машину. Водитель-срочник, когда приехали, сказал: «Иди прямо». Было светло, а у меня глаза не видят, я шел на шум самолетов, на аэродром. Там встретил новую группу контрактников, летевших в Ханкалу. – «Мне надо туда, но плохо вижу». Они помогли, взяли меня с собой. Как доехал в колонне до Урус-Мартана — помню смутно. В полку меня увидел майор Шевченко, начальник разведки – «Как ты?» — «Так и так, я из госпиталя сбежал, карту привез». Ребят своих встретил.
Постепенно стал отходить, начал ездить на выезды. Но когда перестал принимать лекарства, стало плохо, терял сознание, были сильные головные боли. В засаде сидел, боли в голове были такие, как будто ударили топором. Из-за меня приходилось сворачивать засаду и уезжать. Меня перестали брать в засады. Вызвали к медикам в палатку: «Надо ехать лечиться. Полечишься и вернешься». Когда мне стало лучше, опять собрался в Чечню. В Моздоке хотел заехать в госпиталь, к девушке, которая мне тогда помогла, вёз ей конфет. Но накануне какой-то камикадзе въехал в ворота госпиталя на машине с взрывчаткой. Мне сказали, что все погибли, кто был в этом крыле госпиталя… Приехал в полк. Узнал, что меня представили к медали «За отвагу», но так она почему-то и не пришла. Да и ехал я не за наградой…
Награды: орден Мужества, две медали «За отвагу»
Проживает в Советском районе.
Владимир Якуба, во 2-й кампании в Чечне замкомандира взвода разведывательной роты 245-го гвардейского мотострелкового полка, доброволец в Специальной военной операции, старший сержант.
— Чечня… В тот день в обед наша колонна должна была пойти из Ханкалы, поэтому утром выдвинулся с взводом до Алхан-юрта. Я расставил посты на дороге, по человеку, на расстояние видимости друг от друга. Кто-то из молодых проворонил, что УАЗик по дороге проехал. Поехали встречать колонну, на броне нас четверо, сбоку молодой сидел с рацией, впереди еще один. Ехал без каски и без бронежилета — никто их там не носил. На брониках мы только спали, а касок я вообще не видел. Вдруг взрыв, ударила волна, но не под машиной, а с обочины. Фугас был не нажимного действия, а управляемый. Слева сидел нижегородец Роман Родионов по кличке Доминас, он меня прикрыл, поэтому меня не снесло с брони. Отстреливаться не стали, машина двигалась, поэтому поехали дальше, водитель сразу рванул вперед. Слышу шумы в голове, потом все стало серое…
Очнулся. В голове шум, но чувствую, что лежу раздетый, спросил: «Где я?» — Подошла девушка-медсестра: «В госпитале, в Моздоке. Сегодня будет борт». Двигаться не могу, чувствую, что весь забинтованный. Оказывается, я уже три дня без сознания. Вытащили из меня во время операции шрапнель, гвозди — нашпигован был ими как ёжик. Вспомнил, что со мной в разгрузке должна была быть карта минных полей, без нее ребятам в роте никак. А вот вспомнить, как меня зовут — никак не мог. Медсестра сказала, что разгрузка моя вся посечена осколками, ее выбросили, но все же сходила, поискала ее и нашла. Карта была на месте.
Девушка переодела меня, где-то достала форму, еще раз обработала раны, вколола промедол. Сильно болела голова, перед глазами туман, я видел только на метр-два. Девушка вывела меня на дорогу к аэродрому, посадила в машину. Водитель-срочник, когда приехали, сказал: «Иди прямо». Было светло, а у меня глаза не видят, я шел на шум самолетов, на аэродром. Там встретил новую группу контрактников, летевших в Ханкалу. – «Мне надо туда, но плохо вижу». Они помогли, взяли меня с собой. Как доехал в колонне до Урус-Мартана — помню смутно. В полку меня увидел майор Шевченко, начальник разведки – «Как ты?» — «Так и так, я из госпиталя сбежал, карту привез». Ребят своих встретил.
Постепенно стал отходить, начал ездить на выезды. Но когда перестал принимать лекарства, стало плохо, терял сознание, были сильные головные боли. В засаде сидел, боли в голове были такие, как будто ударили топором. Из-за меня приходилось сворачивать засаду и уезжать. Меня перестали брать в засады. Вызвали к медикам в палатку: «Надо ехать лечиться. Полечишься и вернешься». Когда мне стало лучше, опять собрался в Чечню. В Моздоке хотел заехать в госпиталь, к девушке, которая мне тогда помогла, вёз ей конфет. Но накануне какой-то камикадзе въехал в ворота госпиталя на машине с взрывчаткой. Мне сказали, что все погибли, кто был в этом крыле госпиталя… Приехал в полк. Узнал, что меня представили к медали «За отвагу», но так она почему-то и не пришла. Да и ехал я не за наградой…
Награды: орден Мужества, две медали «За отвагу»
Проживает в Советском районе.
