«Было видно, как сердце сокращается…»
Иван Кузнецов, во 2-й кампании в Чечне командир взвода 84-го отдельного разведывательного батальона, старший прапорщик.
— Утром 31-го декабря 1999-го года часть наших разведчиков попали в засаду боевиков у села Дуба-Юрт. Парней надо было спасать. В девять часов утра майор Агаев дал команду: «Батальон — строиться!» и приказал: «Загружайте «Шмели», «Мухи», потому что там бой очень серьёзный, тяжёлый». Одну группу вёл я, другую прапорщик Трофимов. Пошли на двух БМП. На подходе к селу смотрим — на дороге впереди две машины БМП горелых стоят, раненые лежали, наши их перевязывали. Огонь шёл впереди — настолько плотный, так долбили, что разговаривали, только крича на ухо.
Мы стали с одним контрактником стрелять, сначала я, из АКС, потом он, менялись. Ему стабилизатор пролетающей гранаты попал в грудь, то ли с «Мухи», то ли со «Шмеля», да так, что разворотило грудь. Я его держал на руках, и было видно, как сердце сокращается… Сделали парню два укола промедола, и он умер, в агонии. Начался такой огонь, что казалось — стреляет каждый камень. Снайпера «духов» били с такой точностью, что сбивали пулями провода, на психику работали. Пулемёты «духов» работали с трёх точек, особенно сильно справа. Две наших машины впереди горели.
Что заставляло убивать в себе чувство страха: наши солдаты сзади смотрели. Нельзя было показать им свой страх. Солдаты в этом бою показали себя все отлично — ни одного отказника не было. Видно, что страшно ему, глаза по пятаку, но идёт и воюет.
Меня ранило разрывом гранаты, как ударило осколками по левой ноге — осколка четыре… Ранило одновременно с начхимом батальона, Романом Балабановым. К БМП подтащили, в люк его кинули, и сразу ему в спину ещё раз пулей ударило, кровь в лёгкие пошла. А мы потом ещё бежали, я даже не обратил внимания, думал сначала — осколки камня в ногу попали, крови не чувствовал. Я сигарету четыре раза прикуривал, так руки дрожали. Да, страшновато было…
Впереди шла «бэха», люди шли под прикрытием брони, я пошёл догонять, осталось метра два — пуля в ногу, смотрю — видно, как кость торчит. Попробовал встать — нога немеет. Сначала боли не было, только нога немеет. Пуля вошла справа и вышла через ногу, входная ровно по калибру, а выходная дыра была большая, вместе с костью мясо выбило, и кусочек кости торчал. Потом жечь начало и — адская боль. Два промедола воткнул, потащили меня в левый десантный отсек БМП, «бэха» как раз встала. Правый десантный отсек был забит ранеными, меня в левый кинули.
Привезли нас в полк Буданова, машина остановилась, нас вытащили, посадили на носилки и — к вертушке. Кровь недуром била, хотя жгут мне поставили перед вертолётом. Потом — госпиталь, операция…
Награды: орден Мужества, медаль Жукова.
Проживает в Сормовском районе.
Иван Кузнецов, во 2-й кампании в Чечне командир взвода 84-го отдельного разведывательного батальона, старший прапорщик.
— Утром 31-го декабря 1999-го года часть наших разведчиков попали в засаду боевиков у села Дуба-Юрт. Парней надо было спасать. В девять часов утра майор Агаев дал команду: «Батальон — строиться!» и приказал: «Загружайте «Шмели», «Мухи», потому что там бой очень серьёзный, тяжёлый». Одну группу вёл я, другую прапорщик Трофимов. Пошли на двух БМП. На подходе к селу смотрим — на дороге впереди две машины БМП горелых стоят, раненые лежали, наши их перевязывали. Огонь шёл впереди — настолько плотный, так долбили, что разговаривали, только крича на ухо.
Мы стали с одним контрактником стрелять, сначала я, из АКС, потом он, менялись. Ему стабилизатор пролетающей гранаты попал в грудь, то ли с «Мухи», то ли со «Шмеля», да так, что разворотило грудь. Я его держал на руках, и было видно, как сердце сокращается… Сделали парню два укола промедола, и он умер, в агонии. Начался такой огонь, что казалось — стреляет каждый камень. Снайпера «духов» били с такой точностью, что сбивали пулями провода, на психику работали. Пулемёты «духов» работали с трёх точек, особенно сильно справа. Две наших машины впереди горели.
Что заставляло убивать в себе чувство страха: наши солдаты сзади смотрели. Нельзя было показать им свой страх. Солдаты в этом бою показали себя все отлично — ни одного отказника не было. Видно, что страшно ему, глаза по пятаку, но идёт и воюет.
Меня ранило разрывом гранаты, как ударило осколками по левой ноге — осколка четыре… Ранило одновременно с начхимом батальона, Романом Балабановым. К БМП подтащили, в люк его кинули, и сразу ему в спину ещё раз пулей ударило, кровь в лёгкие пошла. А мы потом ещё бежали, я даже не обратил внимания, думал сначала — осколки камня в ногу попали, крови не чувствовал. Я сигарету четыре раза прикуривал, так руки дрожали. Да, страшновато было…
Впереди шла «бэха», люди шли под прикрытием брони, я пошёл догонять, осталось метра два — пуля в ногу, смотрю — видно, как кость торчит. Попробовал встать — нога немеет. Сначала боли не было, только нога немеет. Пуля вошла справа и вышла через ногу, входная ровно по калибру, а выходная дыра была большая, вместе с костью мясо выбило, и кусочек кости торчал. Потом жечь начало и — адская боль. Два промедола воткнул, потащили меня в левый десантный отсек БМП, «бэха» как раз встала. Правый десантный отсек был забит ранеными, меня в левый кинули.
Привезли нас в полк Буданова, машина остановилась, нас вытащили, посадили на носилки и — к вертушке. Кровь недуром била, хотя жгут мне поставили перед вертолётом. Потом — госпиталь, операция…
Награды: орден Мужества, медаль Жукова.
Проживает в Сормовском районе.
